А вы читали? Автор "Слова о полку Игореве" - женщина.
Учительская газета |
№1 от 11.01.11г |
стр.22 |
Алексей
ШИРОКОВ, заслуженный работник
культуры
_____________________
Вот уже более двухсот лет не отпускает от
себя исследователей это самое загадочное
произведение русской и мировой литера
туры - «Слово о полку Игореве». Этим не
скольким страничкам посвящены сотни
монографий. Но загадки так и остаются, в том числе загадка авторства. Полвека занимается тайнами «Слова...» русский писатель Юрий Сбитнев. Как «заболел» им еще школьником, так и не расстается по
сей день. В свое время, будучи молодым
писателем, отправился на север Сибири, на Нижнюю Тунгуску в тайной надежде
найти у староверов подлинник «Слова...». Подолгу жил там, встречался с людьми,
хранящими в памяти «преданья старины
глубокой». За Сибирью последовали Даль
ний Восток, Тверской край, Урал, Брянщи
на, городки и селения, где проходил Иго
рев полк... Сбитнев записывал слова и вы
ражения, дошедшие до нас из древности,
намереваясь с их помощью до конца разгадать тайны «Слова...». Так появилось
уникальнейшее собрание древнерусских
слов и выражений, сохранившихся до наших дней.
И далее на десятки лет главным в жизни Сбитнева стало исследование древних ле
тописей - все с той же целью: лучше понять
«Слово о полку Игореве». За многие годы он
так освоил древнерусский язык, изучил быт
и нравы того времени, нормы поведения
прародителей наших, их манеру говорить и
писать, что ориентируется теперь в
XII
веке,
как в сегодняшнем дне.
Его многолетний кропотливый труд вылился в роман-дилогию «Великий князь» о
черниговском князе-миротворце Игоре,
ставшем жертвой предательства в череде
усобиц тех лет. Роман написан чистым рус
ским словом, сказовым слогом и удостоен
российской историко-литературной премии
«Александр Невский».
В древности Средние века многие авторы
засекречивали свои имена, писали их в тре
тьем лице. Есть такая скрытая подпись и в
«Слове о полку Игореве», стоит она в самом
конце, но после нее идет несколько фраз, ко
торые, по мнению ряда исследователей, приписаны другим автором в более позднее время, и подпись слилась с ними, потонула. Да и
саму ее, вычленив, расшифровать никак не
удавалось.
Вот как выглядела она в первом издании
1800 года: «Рекъ Боян и ходы на Святъславля
пестворица старого времени Ярославля Олъ
гова коганя хоти». Не стану приводить раз
ные варианты дальнейших реконструкций
и переводов этой фразы (несть им числа!) -
появлялся тут и еще один боян по имени
Ходына, и князь Олег, названный почему-то
по-хазарски каганом... Перейдем лучше к до
водам нашего исследователя.
Вслушайтесь, говорит он, в поэме всюду
звучит женский голос. Все касающееся пора
жения Игоря, вплоть до обращения ко всем
князьям русским, - это одно глубокое, истин
ное сочувствие женщины. Только женщина
могла так выразить горе, великую печаль и
любовь, которые буквально разлиты от на
чала до конца в этом великом произведении.
И была это, утверждает Юрий Николаевич,
Болеслава, дочь великого князя
Святослава - высокообразованная, талант
ливейшая женщина-летописец, сказитель
ница-боян. Князя Игоря, как установил Сбит
нев, она хорошо знала, они близкие род
ственники, росли вместе, были единомыш
ленниками, она любила его, и эта чистая се
стринская любовь выражена в поэме. Дочер
ней любовью согрет и образ Святослава - он
предстает мудрым правителем, крупным
полководцем, хотя в жизни таковым вооб
ще-то не был.
И еще: младые годы Болеславы прошли в
Чернигове и соседнем Новгороде Северском.
Потом ее просватали за Владимира - сына
галицкого князя Ярослава (а Игорь женился
на дочери того же Ярослава Ефросинье - в
поэме она Ярославна), с тех пор Болеслава
живет в Галиче. А когда брак ее распался,
снова перешла в дом отца, уже в Киеве. Так
что она вполне могла быть автором и Галиц
ко-Волынской, и Киевской, и Черниговской
летописей. Глубочайший исследователь
«Слова о полку Игореве» академик Борис
Александрович Рыбаков отмечал, что имен
но в этих летописях проглядывает рука ав
тора «Слова...».
Наконец, еще подтверждение этой вер
сии. Авторскую подпись Юрий Николаевич
реконструировал так (сохранено все до бу
ковки!): «Рекь бояни ходына Святъслаля, пе
створица старого времени, Ярославля Оль
гова коганя хоти». Ходына - жена, «отослан
ная» неверным мужем в дом
створица старого времени, Ярославля Оль-
гова коганя хоти». Ходына - жена, «отослан
ная» неверным мужем в дом отца, каковой
была Болеслава («ходына Святъславля»);
пестворица старого времени - это женщи
на-летописец, тоже она; Ярослав, князь Га
лицкий, - ее свекор, а жена его Ольга любила свою невестку, как родную дочь («Ольго
ва коганя хоти», где коганя - кроха, дитя, а
хоти - желать, любить). Таким образом:
«Рассказала сие ходына Святослава, жен
щина-летописец, Ярославовой Ольги дитя
любимое».
Как видим, тут собственноручная подпись
Болеславы Святославовны!
Сейчас Сбитнев пишет роман о ней.
У Юрия Николаевича поразительное чу
тье к слову и удивительная память на сло
ва. Мальчишкой слышал от своего деда при
запуске бумажного змея слово «дуновей»
(верховой воздушный поток) и теперь, чи
тая в переводе академика Лихачева «На
Дунае Ярославнин голос слышится: полечу
я зигзицею по Дунаеви...», думает: «При чем
тут Дунай? Где Дунай и где князь Игорь?
Как она полетит по Дунаю к Северскому
Донцу?» И вспомнил из детства - «дуновей»,
а еще припевку: «Ой дунай, мой дунай, весе
лый дунай!». Вот оно! Вот где голос Ярос
лавны - в зените, на вышнем дунае, по нему полетит она лебёдушкой к своему любимому.
Поход Игоря, утверждает Сбитнев, был вовсе не военным. Не войной шёл он на «землю половецкую за землю русскую», у него была великая и благородная цель-
«поискати град Тьмуто
рокань», миром вернуть
некогда потерянное
очень важное для Отече
ства княжество Тьмуто
роканское - бывшую вот
чину деда своего князя
Олега, открыть Руси вы
ход «к семи морям». Лето
писи повествуют, что
полк Игоря «идяхуть тихо... бо кони тучны
вельми» (в военный по
ход на таких конях да еще
медленно не ходят!), и
было в полку много лю
дей «черных» [т. е. не воинов - Тьмуторокань
- обустраивать, укреплять). А дружины кня
жеские - для охранения. Слова Игоря: «...копие приломити конецъ поля половецкого» -
не что иное, как приглашение к миру, пре
кращению вражды (русское выражение
- «преломить хлеб» всегда было приглашени
ем к мирной трапезе, заключению мира),
иначе было бы сказано «приломать», как на
писано в сцене перед сражением («ту ся копиямъ проиломати»), а «главу свою прило
жити» - это низко поклониться (выражение,
бытующее в народе и до сего дня).
Кто бы стал воспевать этот поход, будь он
обычным набегом на половцев, да еще не
удачным? «Кому бы пришло в голову взять
в предмет Песни темный поход неизвестно
го князя?» - это из «Замечаний на Песнь о
полку Игореве» Александра Сергеевича
Пушкина.
А упрек Святослава Игорю и Всеволоду:
«Рано еста начала половецкую землю мечи
цвелити, а себе славу искати» вовсе не в том,
что рано воевать пошли, а рано мечи убрали
- не согласен был он с их мирным планом.
Любопытны рассуждения Сбитнева о Боя
не. Вовсе это не имя собственное, а нарица
тельное - певец, сказитель. Да, великий, да,
соловей, но «вещий» в устах автора «Слова...»
- совсем не мудрый и проницательный, а ско
рее себе на уме, «смысленым» назван он -
предусмотрительный, знает, кому, где и ког
да надо петь, примысливая. В поэме в четырех случаях (из шести упоминаний о Бояне),
по сути, идет творческий диспут - она ведь,
автор «Слова», тоже боян, сказительница,
противостоит ему с легкой, неявной ирони
ей, женской, отмечает Юрий Николаевич:
ты, мол, белкой скачешь по мысленну древу,
красиво воспеваешь князей, возвышенно, а
мы петь будем по сути, по правде, без вы
мысла.
Каждому новому утверждению приводит
Сбитнев веские доказательства. За плечами
его огромный багаж, огромный словарный запас, накопленный десятилетиями, - это и
дает ему возможность так глубоко прони
кать в тайны древнего текста. Свои версии с
обоснованиями он изложил в книге «Тайны
родного слова». К сожалению, тираж ее неве
лик, и она быстро разошлась.