"При археологических раскопках в
самом центре Москвы находят остатки садов, огородов и лугов времен
летописного основания города. «Горожанами» древних москвичей можно было
назвать с большой натяжкой: практически все они стремились держать
собственное хозяйство – домашних животных, огород, сад, поле и луг. Так
что Москва в самом своем начале распадалась на небольшие деревеньки и
крупные слободы, в зависимости от истории освоения той или иной
местности.
По весне город с момента своего
основания утопал в цветении садов, по осени горожане собирали урожай. В
Москве мычали коровы и блеяли овцы и козы, кудахтали куры – и такой
облик сохранялся веками....
Первым увлеченным садоводом в
верхушке московской власти был сын Дмитрия Донского (1350–1389) великий
князь Василий Дмитриевич (1371–1425), который заложил у устья Яузы
Васильевский сад. Святителев сад митрополита Алексия (1305–1378)
располагался на южном склоне Боровицкого холма. Столь хороши были плоды
этих садов или гулять в них было приятно, вот только назывались они
«раями». В районе современного Старосадского переулка были сады,
разбитые Иваном III (1440–1505), который очень увлекался садоводством, и
его сыном Василием III (1479–1533).
В 1495 году Иван III, после
того как во время пожара огонь перекинулся через реку на Кремль,
приказал снести церковь и здания правого берега и разбить там сады и
луга. Местность стала называться Садовники, тем более что рядом,
естественно, поселились царские садовники. Кстати, поселился там и
боярин Иван Никитич Беклемишев по прозвищу Берсень (крыжовник), от его
прозвища и получила свое название Берсеневская набережная. Боярина в
1525 году казнили, а вот крыжовника в царских садах действительно было
много. Сады эти существовали долго, вплоть до конца XVII века, местность
называлась Царицын луг. Правда, сады были нерегулярные, ввиду их
огромных размеров уход за ними был номинальный, в малинники захаживали
медведи, а от садов тянулись капустные огороды.""
«В некоторых местах, особенно в
Москве, имеются и великолепные садовые растения, вроде яблок, груш,
вишен, слив и смородины. Положение, следовательно, здесь совершенно
иное, чем то, что изображают Герберштейн и другие писатели,
утверждающие, будто в России вследствие сильного холода совершенно не
находится плодов и вкусных яблок», – писал Олеарий в своем «Описании
путешествия в Московию». Его восторг перед аграрными делами в Москве
заслуживает подробного цитирования: «Тут же имеются и всякого рода
кухонные овощи, особенно спаржа толщиной с палец, которую я сам ел у
некоего голландского купца, моего хорошего друга, в Москве, а также
хорошие огурцы, лук и чеснок в громадном изобилии».
Также Олеарий отмечает, что
москвичи XVII века «салат считают за траву» и смеются над теми, кто его
ест, но некоторые уже начали пробовать и этот вид зелени. Олеарий не
ленится перечислять и описывать превосходные наливные яблоки, груши,
вишни, сливу, смородину, а также огурцы, дыни и даже спаржу, возделанные
московитянами.
Особенно Олеарий хвалит дыни
весом более полупуда (более 8 кг), выращенные на «варовых» утепленных
грядах. По его словам, дыни в Москве производятся в огромном количестве,
для их выращивания садовники мягчат семя в парном молоке или в дождевой
воде с овечьим пометом, делают углубленные грядки из соломы и
лошадиного навоза, покрытые хорошей землей. А от морозов грядки
покрывают крышками из слюды. Виноград же выращивали в теплицах,
сделанных в виде сруба, который на зиму закрывали рогожами и войлоком."
Елена Ивановна, идите ЕГЭ сдавать, не могу, я бегаю с картой по МСК, ищу старинные яблони на местах старых садов.
