Были у матери сыновья и дочери, и всех она любила, всех растила, кормила, воспитывала, лелеяла. Но был среди её детей один – самый любимый, самый сладкий сыночек. Она не говорила об этом вслух, но все догадывались и без слов. Как она радовалась его первому шажочку и первому слову! Как была счастлива, когда он играл с братьями и сестрами, когда начал помогать отцу – плотнику, когда вырос и обрёл великие знания!
Мама беспокоилась за его будущее, ходила с ним на свадьбы, надеясь найти достойную невесту и ему. Но он ушёл из дома. Ушёл. И она не знала, где его искать, что с ним, жив ли он, не болеет ли, не голоден ли? Она потеряла сон, не могла ни есть, ни пить, ни чем-то заниматься, вечно прислушивалась к чему-то и вздрагивала в ожидании от каждого незнакомого звука. И однажды, до неё дошла весть о его местонахождении. Она не смогла усидеть дома ни минуты! И дочери, и сыновья её, все-все - устремились вместе с ней к нему, родному, близкому человеку.
Она увидела его, бросилась ему навстречу, но незнакомые люди оттеснили её. Затем - вывели из дома, где он находился, а сыночек… Сыночек отрекся от матери, от братьев, от сестер, от всех родных. Но прежде всех - от неё. Прилюдно. Сказал, как отрезал. «Когда же Он ещё говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь». Евангелие от Матфея 12:46-50. Но мать простила его сразу, простила и тогда, когда он добавил: «…если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником; и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» Евангелие от Луки 14:26-27.
Вскоре люди, ликуя, приветствовали его в столице, а старенькая мать, словно стыдясь своего бедноватого вида, всюду следовала за ним издалека, чуя сердцем неминуемую беду и таясь. И после, когда его арестовали, она стояла одна у ворот тюрьмы. И потом - до самого суда, и во время суда, и во время бичевания, была она неподалёку, одинокая женщина с плачущими глазами - среди душной, озверевшей толпы, жаждавшей казни её сыночка. Это она, не замечая никого вокруг кроме него, окровавленного, несущего на себе крест, ползла за ним на коленях, цепляясь за камни, за траву, за пыльные ноги зевак, ползла из последних сил - до самой вершины горы! Это она осталась лежать там, на земле, возле его креста, не в силах приподнять головы, даже когда хлынул дождь, когда все уже давно разошлись.
Она очнулась в чужом доме, где-то в городе, не узнавая никого из дальних родственников, приютивших её и ещё нескольких женщин из их общей родни. Ей дали ковш с водой. Она взглянула на воду и вдруг увидела в ней отражение его глаз. Ведь они были так похожи! У него были мамины глаза. И она улыбнулась. И он улыбнулся в ответ. И потому, когда запыхавшиеся люди сообщили ей чудесную весть, она всё уже знала…
|
