Окунитесь в детство.

 

Галина Демыкина

«...Раньше чем стать сказочницей, Галина Демыкина была поэтом, поэтом и осталась», — так сказал о ней Александр Шаров, тоже сказочник и поэт.

Что же за сказки она сочиняла? Да и сказки ли это?

Про девочку Нюру и вольного мальчика Казиса. Они ни разу не виделись, но думают друг о друге и, может быть, когда-нибудь встретятся.

Про двух мальчишек, маленького Петю и большого Валерия. Они совсем было подружились, несмотря на разницу в возрасте; жаль только, что так скоро пришлось расставаться.

Про девочку Алёну и про её добрую бабушку, которая живёт в деревне с чудным названием Цапельки.

Про мечтательного мальчика Игоря и зайчиху с зайчатами.

Строгие люди непременно спросят: что же тут сказочного? Да, в сущности, ничего особенного, а удивляешься чуть не на каждом шагу.

Сказка может начаться с чего угодно: с морской раковины, в которой слышится шум прибоя, с деревянной игрушечной совы, которую надо приручить, с деревенского заповедного сада, с ласковой маминой колыбельной или с обыкновенного цветного стёклышка, жёлтого или синего. Если через него посмотреть, всё станет совсем другим, не таким, как всегда.

Повести Галины Демыкиной подобны цветным стёклышкам, с помощью которых она, как могущественная волшебница, преображает и возвышает действительность. Это сказки детства, той поры, когда огромный многокрасочный мир медленно поворачивается к нам то одной, то другой своей стороной. А мы глядим, глядим во все глаза и… что-то видим. Нет, скорее, чувствуем. Что-то такое, что переполняет нас изнутри, но о чём не расскажешь даже самым близким — ни маме, ни папе. Не потому, что мы не доверяем им, а потому что не знаем, не находим слов, чтобы до конца объяснить. В повести «Первый полёт» мама не поверила в то, что Игорь взаправду летал:  «И Мальчик знал, что не сможет, никогда не сможет ей как следует растолковать» .

Чтобы растолковать, нужно вырасти и стать писателем. Но вот беда: вырастая, мы часто всё забываем. Взрослой жизни так много, что детская уже не помещается в нас и постепенно уходит. И только редкие счастливчики помнят всё до мельчайших подробностей.

Галина Демыкина была из них, из тех редких людей, которые ничего не забыли, не растеряли в житейской суете:  «То, о чём я хочу рассказать, произошло давно, но я всё отлично помню , — это слова из её рассказа «Дятел на берёзе». —  Вот заметьте: когда вы станете большими, вы тоже хоть что-нибудь из детства будете отлично помнить» .

Везёт так, однако, не всем, и взрослые, читая её книги, порой сокрушаются: «Ведь и я когда-то помнил об этом! Как же я позабыл?..» А детям сокрушаться незачем, они сразу признают писательницу как «свою», верят ей безоговорочно и, вдохновлённые, окрылённые её книгами, смотрят на мир зорче и пристальней. И тоже стараются всё запомнить.

Один знаменитый писатель, создатель многих чудесных выдумок, как-то признался, что больше всего из его собственных произведений ему нравятся те, в которых непонятно — было чудо или нет. Грань между реальностью и фантазией всегда тонкая, потому и сами истории — те, что на грани, — получаются тонкие, непростые, с двойным потайным смыслом. За годы литературного творчества Галина Демыкина написала несколько десятков книг. В них — непридуманная жизнь людей, от младенчества до старости. Но кому бы эти книги ни были предназначены — детям или взрослым, везде и всюду там неуловимо присутствует сказка.

Сборник «Цветные стёклышки» впервые вышел сорок лет назад, в 1974 году. В нём под одной обложкой собрались повести, уже издававшиеся прежде. Но именно здесь они, наконец, сложились в единый цикл, чему немало способствовали прекрасные иллюстрации Геннадия Епишина.

Художник наделён уникальным лирическим даром. Глядя на его — нет-нет, не «картинки», на живописные картины — почти физически ощущаешь, как при помощи цвета и света он выражает самые сложные человеческие чувства и душевные движения.

Лишь очень недалёкие люди думают, что чувства ребёнка просты, а сам он — как открытая книга. Чуткой кисти настоящего мастера понадобилась вся красочная палитра, чтобы передать — растолковать — сокровенные детские переживания.

Возможно, иной новомодный «дизайнер» упрекнёт художника за простоту решения — вся книга построена на ярких многоцветных разворотах. Но решение тут исключительно верное: одной страницы мало, чтобы совершить разбег, необходимо всё пространство листа, от края до края, чтобы набрать дыхания и отправиться в свой первый полёт.

Алексей Копейкин