Стихотворение, которое тронуло...
Автор Аглая Датешидзе
Доктор, порассмотрев на стене ковры,
Через меня, сообщил мне, что нет дыры.
Мама навешала елочной мишуры.
Папа велел мне стыдиться своей хандры.
Я лила в нее кофе, несла цветы,
Чтобы как-то спасаться от пустоты.
Я вставляла туда мужчин, подруг,
Книги, идеи, работу и все вокруг.
Складывала конфеты и шоколад
Тоннами. А потом листовой салат.
Мужа, ребенка, машину, свои мечты, яркие безделушки, смартфон, кресты.
Позже болезни. С надеждой смотря вокруг,
Преданным взглядом, искала, ну где тот друг,
Принц, целитель, гуру или святой,
Кто мне поможет справиться с пустотой.
Сразу была готова впустить любя первого встречного, но не саму себя.
Будто собака голодная в конуре,
Будто бы нищенка у проходных дверей.
Стыдно подумать, что делала, где спала, с кем ночевала, что ела, о чем врала.
Как наутро, сделав приличный вид,
Всем говорила, что вовсе и не болит…
В новых платьях, дыхание затая,
Тайно мечтала, что я, наконец, — не я.
Красила волосы в неисправимый цвет, рьяно старалась нарушить любой запрет.
Годы идут, и я снова ответ ищу.
Радуюсь разному, и о больном грущу.
Рая не будет. Но кажется, будто свет светит мне в душу. И в ней говорит поэт.
Ну а когда недостаточно света дня,
Луч пробивается будто бы из меня.
Через мою дыру, словно в лупу дней, люди рядом видят себя ясней.
Сами приходят и часто благодарят.
Вечно в нее мне что-нибудь говорят.
Дети целуют краюшки пустоты,
И доверяют мне тайно свои мечты.
Кто-то (вот это истинно удивил!)
Даже признался моей пустоте в любви.
Как-то художник пришел и, разинув рот, мне говорил, что не видел таких пустот.
Кто-то заметил, что тихая пустота
Всех принимает в объятия.
И тогда в ней происходит чудо.
И если встать, не шевелясь, начинает нас исцелять.
Мудрые говорят, к сорока годам,
Там, на месте дыры, остается шрам.
Если погода к нам, смертным, благоволит, то он почти не ноет и не болит.
Может быть по прошествии многих дней я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей.
А однажды пойму, что дыра и грусть
Точно размером с Бога. И улыбнусь.
Точно размером с душу.
И, не спеша, я осознаю, что это и есть душа.