31 марта
исполняется 130 лет со дня рождения Корнея Ивановича Чуковского.
Кажется, ничего нового о нашем
любимом с детства классике рассказать уже нельзя. Чуковского взрослые знают
плохо. Особенно как историка литературы, переводчика, мемуариста, критика. Мало
кто слышал его "взрослые" стихи. К примеру, вот эти, написанные в
1946 году:
Никогда я не знал,
что так весело быть стариком.
С каждым днем мои мысли
светлей и светлей.
Возле милого Пушкина,
здесь на осеннем Тверском,
Я с прощальною жадностью
долго смотрю на детей.
И, усталого, старого,
тешит меня
Вековечная их беготня и возня.
Да к чему бы и жить нам
На этой планете,
В круговороте
кровавых столетий,
Когда б не они, не вот эти
Глазастые, звонкие дети...
На его стихах выросло несколько поколений
детей, да и сейчас нынешним детским поэтам трудно конкурировать с
"Мухой-Цокотухой" или "Доктором Айболитом". Стихи
Чуковского знают все. Однако мало
известно
о нем самом — отчасти потому, что он многое скрывал за маской доброго
сказочника.
КОЛЯ-САМОУЧКА
То, что он никакой не Корней Чуковский, а Николай Иванович Корнейчуков, знают
все — писатель создал псевдоним из собственной фамилии, и ничего странного в
этом нет. Странно другое — в документах Чуковский всякий раз указывал разные
отчества: Степанович, Васильевич, Евгеньевич…
В его свидетельстве о рождении отчество не прописано — в царской России это
означало, что его родители не были обвенчаны. И если с матерью, украинской
крестьянкой Екатериной Осиповной Корнейчуковой, все понятно, то как же звали
отца? Исследователи биографии писателя после изучения архивов пришли к выводу,
что его отцом был сын богатого еврейского издателя Эммануил Левензон. Екатерина
служила горничной в доме Левензонов, и у них с Эммануилом начался роман. О
браке не могло быть и речи — от Левензона требовалось принять православие,
против чего категорически возражал его отец. Тем не менее Екатерина и Эммануил
родили двоих детей: Николая и Марию. Сознание того, что он незаконнорожденный,
отравляло все детство и юность будущего писателя. Он писал об этом в дневнике:
"Когда дети говорили о своих отцах, дедах, бабках, я только краснел,
мялся, лгал, путал... Особенно мучительно было мне в 16—17 лет, когда молодых
людей начинают называть именем-отчеством. Помню, как клоунски я просил даже при
первом знакомстве — уже усатый — зовите меня просто Колей".
Но мучения Коли были не только морального характера. Его исключили из гимназии:
"сверху" поступил указ гнать из учебных заведений всех
"кухаркиных детей". Больше официально Николай нигде не учился. Этот
факт особенно забавен: ведь Чуковского ждало мировое признание. Редчайший
случай, когда Оксфордскую мантию получил самоучка!
"ЛЮБИМЫЕ БОБРЯТА"
В 1903 году 21-летний Николай женился на одесской мещанке Марии Гольфельд, которая
ради брака с любимым сделала то, чего не сделал Левензон: приняла православие.
В отличие от подавляющего числа художников, поэтов и других творческих натур,
Чуковский не заводил романов на стороне и до конца жизни любил свою жену. У них
родилось четверо детей — Коля, Лида, Боря и Маша, — которых писатель обожал.
Стихи, сделавшие его классиком, первоначально писались им для своих
"любимейших бобрят", как он называл ребятишек. Однако именно с детьми
связаны величайшие трагедии его жизни. Младшая дочь Маша, или Мура, как ее
называли в семье, фантастически одаренная девочка с потрясающей памятью,
знавшая наизусть десятки книг, заболела костным туберкулезом. Она долго и
мучительно умирала в туберкулезном санатории близ Алупки. Шел 1930 год, и денег
на питание и лечение Муры у семьи практически не было. Родители дни и ночи
проводили у ее постели, в то время как их старшая дочь Лида заболела в Питере
скарлатиной и выжила только чудом. Страдания Муры — ей еще и ампутировали глаз!
— отражались неимоверной болью в сердцах родителей. Чуковский пишет в дневнике:
"11 сентября. Алупка. Лежит бедная, безглазая, с обритой головой на
сквозняке в пустой комнате и тоскует смертельной тоской". Девочка умерла
через два месяца, в ноябре 1931 года, не дожив до 12 лет. Ее похоронили в
Гаспре, и со временем могила затерялась. Во многих источниках пишут, что место
ее погребения так и не найдено, но это неправда. В 2002 году крымский историк и
краевед Дмитрий Борисов, потрясенный дневниками Чуковского, где тот описывал по
дням страдания своей дочери, отыскал Мурину могилу на старом Гаспринском
кладбище, близ санатория "Ясная Поляна". Как рассказал
"Событиям" Дмитрий Борисов, сейчас на этом месте воздвигнут крест с
лаконичной надписью "Мурочка Чуковская".
ТРАГЕДИЯ ЛИДИИ
Все дети Чуковского были необычайно одарены. Строго говоря, на одну семью
пришлось три писателя: Николай и Лидия пошли по стопам отца. Но если сын был
крайне сдержан и консервативен, то дочь выросла бунтаркой. Чуковский любил
шутить: "Я никогда не пропаду: если к власти придут правые, у меня есть
Коля, если левые — у меня есть Лида!"
Стать "левой" Лидии Корнеевне, замечательной писательнице и человеку
невероятного гражданского мужества, помогла советская власть. Ей выпала
величайшая трагедия: она потеряла любимого человека. История любви Лидии и
Матвея Бронштейна красива, коротка и крайне трагична. Однажды муж Лидии,
литературовед Цезарь Вольпе, привел домой друга — физика Бронштейна.
Вспыхнувшая симпатия была настолько сильной, что Лидия ушла от Вольпе к его
другу даже несмотря на беременность — с Матвеем у нее нашлось гораздо больше
общего, чем с бывшим мужем. Они прожили вместе несколько лет, в 1937 году
Матвей был арестован. Из тюрьмы Бронштейн не вернулся — его расстреляли в
феврале 1938 года сразу после суда, который длился 20 минут! Письма в его
защиту писали будущие академики Тамм, Иоффе, Вавилов, Ландау, писатели
Чуковский и Маршак — они не знали, что Бронштейна уже нет в живых. То, что
коммунисты убили Матвея, нанесло огромный удар по советской физике: Бронштейн
был гением. Ученый уровня Капицы и Ландау погиб в 32 года, но труды, которые
оставил, поражают масштабностью…
…Оба Чуковских — и отец, и дочь — очень тонко чувствовали правду и настоящий
талант. Они писали письма советскому руководству в защиту арестованного за
"тунеядство" будущего лауреата Иосифа Бродского. Героический поступок
совершила Лидия Чуковская, выступившая в 1966 году с открытым письмом лауреату
Нобелевской премии Михаилу Шолохову в ответ на его выступление, в котором он
потребовал смертной казни писателям Синявскому и Даниэлю. Она писала:
"Ваша позорная речь не будет забыта историей". И действительно — кто
сейчас читает "Поднятую целину"? А вот про то, что "крокодил
солнце проглотил", продолжают твердить даже детишки, родившиеся сорок лет спустя
после смерти Корнея Чуковского."
Екатерина Кубовская
P.S
- Корней Иванович, а что вы будете
делать в день рождения?
- В день рождения я хотел бы, конечно, потихонечку удрать. Но у меня назрел
такой план. У меня - случайно - собрались девушки и юноши лет семнадцати, и я
им сказал: "Давайте читать те стихи, которые мы знаем наизусть". Ведь
каждый из нас знает наизусть... Ну, я могу вам "Евгения Онегина"
читать наизусть.
Я прочитал им Пушкина - "Стамбул, гяуры нынче славят...", -
объяснивши, в чем дело. Потом взял Якова Полонского, сказал: "Вот
стихотворение, которое найдено в бумагах у Гоголя. Гоголь переписал это
стихотворение, до такой степени оно ему понравилось": "Пришли и стали
тени ночи на страже у моих дверей..."
Афоризмы и цитаты К.И. Чуковского:
«
Прошлое всегда прекрасно и никогда не
бывает трагично. Трагично одно настоящее.
«Отжитая трагедия и есть легенда. »
«В России надо жить долго, тогда
что-нибудь получится.»
«Задержаться
в литературе удается немногим, но остаться - почти никому.
»
«Перевод —
это автопортрет переводчика.»
«Дети живут в четвертом измерении, они
в своем роде сумасшедшие, ибо твердые и устойчивые явления для них
шатки, и зыбки, и текучи.»
«Мерзавцы прежде всего дураки. Быть добрым куда
веселее, занятнее и в конце концов практичнее.»
Мила
мне русская беседа —
В ней, разум собственный любя,
Никто не слушает соседа
И каждый слушает себя
Он успел
разувериться во многом, кроме, пожалуй, словесности и детей. В посвящении на
его "Крокодиле" стояло: "Своим глубокоуважаемым детям...".
В детей он верил. Ради них строил, как безумный, библиотеку (считая это
важнейшим делом своих последних лет), в "предстоянии" перед ними
старался не потерять себя. Не будучи уверенным, что у его дневников будут
читатели, он рассказал и о том, кто был для него самым чистым человеком в
жизни, ради которого и ему хотелось быть выше. Но дочь Мария, обожаемая
Мурочка, умерла в 1931 году в возрасте одиннадцати лет. Вслед за Чеховым он -
уже очень давно -посвятил себя помощи реальным людям, спасая многих от холода,
голода, творческой и физической смерти. После революции он "устроил
паек" уже старухе, сестре Некрасова Елизавете Александровне Рюмлинг. В
голодные двадцатые постоянно опекал Ахматову. Помогал после смерти Блока членам
его семьи. Как и дочери Репина, князю-анархисту Кропоткину, писателю Юрию
Тынянову...
К его замечательным
талантам нужно прибавить еще один, тоже замечательный - талант самообразования
и самовоспитания. О таких людях англичане говорят, что они "сами себя
сделали". Чуковский сделал себя сам - с помощью книг. Он был автодидактом,
подобно многим выдающимся отечественным деятелям.
Мирон Петровский
"Корней
Чуковский"
http://www.chukfamily.ru/
Источники:
http
://
www
.
odinklik
.
ru
/
site
.
aspx
?
site
=
korney
_
chukovsky
http://
la-
belaga.
livejournal.
com/86097.
html
http://
www.
rg.
ru/2012/03/29/
chukovskiy.
html
http://www.modernlib.ru/books/chukovskiy_korney_ivanovich/vospominaniya_o_kornee_chukovskom/read_23/
