Дикое поле - Дикая степь

Южнее реки Самары начинались кочевья калмыков, живших в обширных степях между Волгой и Уралом. Они появились в заволжских и оренбургских степях в начале XVII века. П.И. Рычков пишет, что калмыки до основания города Оренбурга «множественным числом» кочевали вниз от Яицкого городка по обеим сторонам реки Яика, а также в степях между Яицким городком и городом Самарой. «А иногда, — пишет П.И. Рычков, — располагались они вверх по Самаре реке, по правой стороне, и, кочуя тут с русскими торговали, что еще поныне многие памятуют» [93]. Полковник Змеев в своей записке о выборе места для поселения крещеных калмыков, составленной в 1734 году, писал, что калмыцкий владелец Доржи Назаров «улусом своим в летнее время всегда кочевал по берегу Самары» [94]. 
В течение XVII столетия между башкирами и калмыками происходили частые военные столкновения. В середине XVII века башкиры жаловались: «...С которых де они с дальних их вотчин в казну ясак платят и в тех де их вотчинах по рекам по Яику, и по Илеку, и по Арю, по Кизилю и Сакмаре кочуют калмыцкие люди во все годы и их башкирцев побивают и в полон емлют» [95]. 
В течение XVII века уфимские воеводы совершают ряд походов против калмыков. 
Русское правительство, защищая башкир от нападений калмыков, в то же время стремилось наладить отношения между ними. В указах башкирам говорилось, «чтобы они в вотчины свои для всяких промыслов ходили со всяким бережением и под калмыцкие улусы ни для какова воровства не ходили и лошадей у калмыцких людей не отгоняли». 
Несмотря на военные стычки с башкирами, калмыки приезжали в Уфу торговать. Калмыков не разрешалось впускать в город за исключением тех, кто приходил по «посольскому делу», и не разрешалось продавать им «заповедных товаров», то есть оружия. 
В XVII столетии начинается усиленный приток населения в Закамье и в пределы Башкирии из Поволжья. Заволжские и закамские степи, бывшие некогда в пределах Казанского ханства, быстро заселяются русскими крестьянами, а также мари, мордвой, чувашами, татарами. 
В 1652—1656 годах русское правительство возводит укрепленную военную линию — «Закамскую линию»,— чтобы прикрывать крестьянское население в междуречье Камы и Волги от набегов кочевников. Закамская линия представляла из себя мощный земляной вал со рвом, а в лесах — широкие лесные засеки. На ней были построены деревянные острожки, укрепленные деревянными стенами с башенками. Начиналась эта линия на Волге у устья реки Большой Черемшан острожком Белый Яр и тянулась до города Мензелинска на реке Ик (левый приток Камы). 
Однако к концу XVII века крестьянские поселения уже перешагнули Закамскую линию и продвинулись дальше в глубь степи. 
В XVII веке начинается освоение и колонизация оренбургских степей. Западная часть области осваивается населением Самарского уезда. В 1686 году по челобитным самарских «дворян, детей боярских и иноземцев, стрельцов, пушкарей, посадских людей и всяких чинов городских жителей» отводятся земли, «вверх по Самаре луга подле Кряжу по дикую степь до Кинельского устья, а с Кинельского устья по Сок реку, а Соком рекою на низ до Волги и Волгою до города» [96]. 
Самарские жители проникают глубоко в «Дикую степь», на берега Яика. Они ездят за солью, за рыбой. В 1689 году на партию самарских стрельцов, рыбачивших на Яике, напали яицкие казаки и прогнали их с берегов Яика. 
В XVII веке некоторые земли «Дикого поля» «жалуются» отдельным людям и сдаются в оброк. В 1617 году некий «служилый татарин» Килей Монашев получил жалованную землю по реке Самаре в районе современного села Борского (Куйбышевская область) и по реке Малый Кинельчик. В середине XVII века чувашенин Байрягозя, родом из Арской дороги Казанского уезда, держал на оброке за три рубля в год огромную территорию. В 1677 году землями по реке Куваиру (приток реки Самары) владел башкирин Маметь Курмаев. 
В 1767 году оренбургский губернатор Путятин в своем представлении в Комиссию по составлению Нового Уложения писал, что в той части Оренбургской губернии, которая отделена от Башкирии Московской дорогой (то есть юго-западнее теперешнего Шарлыкского тракта) «бортные ухожья, бобровые гоны, рыбные и звериные ловли, щипание хмелю и сему подобное, из бывшего приказа Казанского дворца, по просьбам разных народов, то есть чувашам, черемисам, татарам и большею частью башкирцам отдаваемы были из оброков, а по татарскому названию из ясака...И таковые раздачи были так безрассмотрительны, безпорядочны и безумеренны, что ныне и разобрать невозможно, потому что больше уверялись на прошениях, нежели справлялись с делами, и такие обширности, кои вмещали в себя от ста до пятисот верст и более, как например: по всей Самаре-реке, от вершины до устья, а после в тех же самых местах давали другим» [97]. 
В XVII — начале XVIII века растет численность Яицкого казачьего войска за счет беглых крестьян из поволжских районов России. Основным хозяйственным занятием яицких казаков была рыбная ловля. 
Яицкие казаки возили в Самару и Сызрань обозы с рыбой и икрой и меняли ее на хлеб. Обозы сопровождались вооруженной охраной. В 1720 году яицкие казаки писали, что «ездили для охранения и для покупки хлеба на Сызрань и на Самару многолюдством со всем боем и с пушками». 
Академик Паллас сообщает в своих записках, что от города Самары к Яицкому городку идет «через степь прямая дорога с уметами или зимовьями в известном расстоянии, по которой дороге бывают и мосты через Мочу, Иргиз и другие степные речки». По этой же дороге самарские жители в конце года и весной ездили караванами в Яицкий городок для закупки рыбы. 
В «диких степях», на «Самарской стороне», промышляли не только яицкие казаки, но и партии промышленников с Поволжья. 
Здесь они били диких коз и кабанов, ловили рыбу, ловили куланов. 
В 1690 году башкиры жаловались Москве, что в их вотчины по реке Самаре «въезжают насильством самаряне, всяких чинов русские люди» [98]. 
Яицкие казаки, башкиры и партии промышленников переходили и на «Бухарскую сторону» для добычи соли из степных соляных озер и из района современного города Соль-Илецка. 
В новом Уставе о соляной торговле, принятом в 1727 году, сообщается, что «между Казанской губернею и Уфимской провинцею, близ реки Илека, соль добывают и вывозят сухим путем». 
К началу XVIII века образовались проторенные дороги с «Запольной реки» в Поволжье и в Башкирию. 
Интересно, что в начале XIX века одна из старинных дорог, шедшая от реки Волги на город Уральск вдоль реки Большой Иргиз, называлась «Сиротской дорогой». Старожилы Саратовской губернии объясняли ее название тем, что «будто ее проторили люди сирые, которые, расставшись с родиной, бежали сим путем на Урал и Хиву» [99]. 
 
Уральский казак. Рисунок начала XIX века  
В 1640 году в устье Яика крупный рыбопромышленник Гурий с сыновьями построил деревянный городок — базу для рыбных промыслов и вместе с тем укрепленный пункт для защиты от нападении окрестных кочевников и яицких казаков. Позднее деревянный городок стал каменным и получил название «город Гурьев». 
В 1670—1671 годах яицкие казаки участвовали в крестьянской войне под предводительством Степана Разина. 
В связи с притоком на Яик беглых крестьян, увеличивающих число казаков, в конце XVII века возникает старейшее в пределах оренбургских степей русское поселение. Оно было основано в устье реки Сакмары и именовалось «городок Сакмара». Его основатели — беглые русские крестьяне-старообрядцы и беглые старо-обрядческие попы. В 1719 году старообрядческий священник Яицкого городка Яков Артемьев, допрошенный по делу об укрывательстве Яицким войском старообрядческих попов, показал: «Я посвящен (в священники,— С.П.) был в новопостроенном городке Сакмаре. И как тот городок разорили башкиры, я приехал по-прежнему на Яик» [100]. Эта запись наталкивает на мысль, что городок Сакмара был разрушен во время башкирского восстания 1703—1711гг. 
Следы этого городка в устье Сакмары видел англичанин Кэстль, который осенью 1736 года совершил путешествие на лодке из города Оренбурга, находившегося на месте современного Орска, в Яицкий городок. В своем интереснейшем путевом дневнике он записал: 
«19 сентября перед полднем, около 10 часов, мы достигли устья р. Сакмары...Здесь, направо от устья и в 30 верстах от нового города Сакмары (то есть нынешнего села Сакмары.— С.П.), находится старый город Сакмара, разоренный башкирами более, чем 30 лет назад» [101]. 
К сожалению, мы не имеем никаких других данных по истории этого русского поселения XVII века в устье Сакмары. Возможно, наряду с этим городком по берегам Яика, ниже устья Сакмары, существовали и другие поселения беглых крестьян, в частности старообрядцев, бежавших от религиозных преследований в глухие места. 
Русские крестьяне XVII века. Рисунок Адама Олеария  
В конце XVII века самыми близкими русскими населенными пунктами к территории нынешней Оренбургской области были города Самара, Уфа и Яицкий казачий городок (ныне Уральск). В 1700 году в устье реки Кинели основывается самарский пригород Алексеевск (ныне село Алексеевка) с поселением в нем ста человек казаков. В 1703 году вне Закамской линии, на реке Сок, в урочище Казачий Холм был основан пригород Сергиевск (ныне село Сергиевск Куйбышевской области). 
К началу XVIII века заселение крестьянами местных земель уже перешагнуло старую Закамскую линию. Для прикрытия крестьянских поселений в Закамье от набегов кочевников Русское правительство в 1732 году приступает к строительству новой линии в глубине диких полей Заволжья и Закамья. Эта линия получила наименование «Новой Закамской линии». Она шла по восточной части теперешней Куйбышевской области, несколько западнее нынешней территории Бузулукского, Бугурусланского и Северного районов Оренбургской области и кончалась в пределах Татарской АССР. Она начиналась у пригорода Алексеевка в устье реки Кинели и шла на север к реке Шешме, пересекала ее и заканчивалась на реке Кичуй (приток реки Шешмы) небольшим укреплением — Кичуйским фельдшанцем [102]. 
Общая длина Новой Закамской линии составляла свыше 200 километров. Линия представляла из себя земляной вал, местами широкую лесную засеку. Помимо трех крепостей (Красноярской, Кундурчинской и Черемшанской) на ней имелись редуты. Следы бывшего земляного вала до сих пор заметны местами в пределах Куйбышевской области. Новая Закамская линия строилась с 1732 по 1736 год. Когда в 1735 году на месте нынешнего Орска был заложен город Оренбург и ряд небольших крепостей по рекам Самаре и Яику, Новая Закамская линия потеряла военное значение, и через год ее строительство было прекращено. 
Социально-экономические условия конца XVII и начала XVIII века — тяжелая подушная подать, рекрутская повинность, помещичий произвол и гнет дворянского государства — вынуждают бежать население из старых обжитых мест на окраины. Беглые крестьяне — татары, чуваши и мещеряки — направляются в Башкирию и селятся на башкирских землях. Большое количество русского населения из Поволжья и соседних с ним районов бежит на Яик, в Яицкий казачий городок и зачисляется в Яицкое казачье войско. Беглый русский люд находит убежище также и в пределах современной Оренбургской области по берегам Яика и Сакмары. Во втором десятилетии XVIII века вновь возникает казачий городок на реке Сакмаре, только на этот раз на месте нынешнего села Сакмары. На это указывает перепись яицкого войска, произведенная в 1723—1724 годах полковником Захаровым. Захарову был представлен список казаков. В нем выделен специальный раздел: «Казаки ж, которые обретаются по Яику вверх по реке Сакмаре». В нем перечисляются 15 человек: атаман Фома Тимофеев сын Сибиряков, есаул Таврило Лукьянов сын Шигай, 12 рядовых казаков и один работник у атамана. Все они были беглыми крестьянами. При требовании явиться для смотра в Яицкий городок для определения годности к службе большинство скрылось. Явилось на смотр всего пять человек. По своему происхождению они оказались выходцами из самых различных мест. Атаман Фома Сибиряков был «родиною Тобольского уезду дворцовой Белоярской слободы». Ушел на Яик оттуда в 1702 году. Рядовой казак Иван Иванов Горшеня был выходцем из города Вязникова, Михайло Григорьев Кожевников — из города Ярославля, а казаки Михайло и Федор Костычевы — помещичьи крестьяне из Крапивинского уезда (ныне в Тульской области) [103]. 
Помимо яицких казаков, поселившихся на реке Сакмаре во главе с Фомой Сибиряковым, в пределах теперешней Оренбургской области, на берегах Яика от устья Сакмары и ниже жили также беглые крестьяне и старообрядцы. Одним из мест их поселений было устье реки Илека. 
Упомянутый выше англичанин Кэстль отмечает в своем дневнике, что за день до прибытия к устью Сакмары они натолкнулись на рыболовную снасть. По этому поводу Кэстль записал в дневнике: «Здесь находится много раскольников, все с правой стороны, со стороны Самары». Сообщая об одном раскольнике, следовавшем за ними на челноке ниже устья Сакмары, Кэстль указывает: 
«Эти раскольники — беглые русские слуги, которые живут в этой глуши и считаются за пустынников; при своих скитах имеют маленькие огороды с капустой и репой и кормятся рыбой, которая так изобильна в Яике, как нигде в другом месте мира». 
Выше устья Илека Кэстль и его спутники вновь встретили раскольников. В дневнике Кэстль записал: «Около этой местности живут многие раскольники. И они принесли мне красные репы необыкновенной величины, которые, однако, были желтые и твердые». В другом месте Кэстль пишет: «Впрочем, эта страна кругом пустынна и необитаема. Поэтому тогда, когда увидишь людей, то это обычно оказываются киргизские или башкирские разбойники» [104]. 
Наблюдения Кэстля о раскольниках (старообрядцах) и крестьянах по берегам Яика между Илеком и устьем Сакмары подтверждаются и переписью Яицкого войска, проведенной полковником Захаровым в 1723-1724 годах. 
С основанием Оренбургской военной линии по рекам Яику, Сакмаре и Самаре в 30—40-х годах XVIII века беглые крестьяне, жившие в пределах теперешней Оренбургской области по берегам Яика, разошлись по различным укреплениям этой линии. 
Иначе сложилась судьба казачьего городка на Сакмаре, где в 1723—1724 годах был атаманом Фома Сибиряков. Городок продолжал расти, укрепляться и вместе с тем стал убежищем для беглого крестьянского населения. Следующие страницы его истории связаны с именем Василия Федоровича Арапова — одного из атаманов Яицкого казачьего войска, предприимчивого, энергичного и грамотного казака. 
Яицкие (уральские) казаки. Гравюра начала XIX века  
28 апреля 1725 года Василий Арапов, прибывший в Петербург во главе казачьей станицы (то есть группы казаков.— С.П.) хлопотать по войсковым делам, подал донесение в Военную коллегию. В донесении Арапов просил о позволении ему и другим казакам, «которые желают быть на границе, на заставах по Яику, выше Яицкого городка, на устье реки Сакмары, близ башкирцев, где перелазят и в Россию ходят неприятельские каракалпаки и киргиз-кайсаки и городам, кои тому в близости, чинят великие разорения, также и в полон берут многих российских людей.., поселение иметь и крепость построить, проезды чинить и крепкие караулы содержать». «Для отпору от оных неприятелей» Арапов просил «4 пушки и к ним порох и ядра и прочее, что принадлежит». 
Просьба Арапова рассматривалась в Сенате и была удовлетворена. Сенат разрешил Арапову основать поселение «выше Яицкого города на устье р. Сакмары, близ башкирцев, где перелазят и в Россию ходят неприятельские каракалпаки и киргиз-кайсаки». Однако свое решение Сенат обуславливал согласием Яицкого войска и условием быть «под смотрением» всего войска. В грамоте Сената от 19 июня 1725 года к Яицкому войску также особо подчеркивалось: «Подтвердить вам накрепко, чтоб беглых как великороссийских, так и малороссийских людей отнюдь не принимали» [105]. 
Одновременно Военная коллегия указом от 4 июня 1725 года разрешила Арапову получить из Москвы 5 чугунных пушек, ядра и порох. Пушки приказано было отправить сначала в Яицкий городок, а затем, если войско согласится на постройку крепости на Сакмаре, передать их Арапову с товарищами. Очевидно, Яицкое войско не возражало, так как в 1725 или 1726 году Арапов с товарищами поселился на реке Сакмаре. Однако для поселения казаки во главе с Араповым выбрали не устье реки Сакмары, как писал в своей просьбе атаман, а место современного села Сакмары, где уже раньше жили казаки с атаманом Фомой Сибиряковым. В октябре 1727 года Василий Арапов приезжает в Петербург, в Военную коллегию уже как атаман «Новопостроенного Сакмарского городка» [106]. 
На высоком мысу, круто обрывающемся в реку Сакмару, казаки во главе с Араповым закладывают укрепленный городок с деревянным тыном, башенками и вооружают его теми пушками, которые были переданы в Москве. Одна из этих пушек сохранилась до наших дней и находится в Оренбургском музее. На пушке выбиты слова: 
«По указу ее величества государыни императрицы за верную службу даны на новое место на Сакмару атаману Василию Арапову и есаулу Петру Кочурову с товарищи». 
 
Жительница села Сакмары в старинной женской казачьей одежде. Фото 1950 года  
 
Женщины из бывшей казачьей станицы Берды (ныне в черте города Оренбурга) в старинной казачьей одежде. Фото 1949 года  
Возможно, что Арапова гора, расположенная у села Сакмары, названа так по имени атамана Василия Арапова. 
В 20—30-х годах XVIII века Сакмарский городок становится убежищем беглого крестьянского люда из старинных русских слобод Западной Сибири, расположенных по реке Исети и ее притокам Пышме, Миассу, Тече, а также крестьян из Среднего Поволжья и Прикамья. Уже в 1725 году в Сакмарском городке насчитывается 461 человек — беглые крестьяне сих женами и детьми. Среди них был «первой Тобольского уезда дворцовой Шадринской слободы крестьянский сын Иван Гореванов» [107]. 
В 1726 или 1727 году Сакмарский городок пополнился новой большой партией беглых крестьян из Западной Сибири, приписанных для работы на горных заводах. Посыльный Арапова казак Нагаев сообщил в Уфимской провинциальной канцелярии, что Арапов и они, казаки, встретили беглецов в 15 верстах от городка, «которых было 370 человек с женами и детьми оружейных». Арапов пытался не впустить их в городок, а «казак де Гореванов, - который пришлец из Сибири ж, пустил всех в оный городок» [108]. 
Рост беглого крестьянского населения в Сакмарском городке возбудил беспокойство центральной власти. В 1727 году по приказу Верховного тайного совета был отправлен в Сакмарский городок из Казани офицер с отрядом солдат для вывода из него беглых крестьян. Пока неизвестны документы о результатах действий отряда. Последующие события доказывают, что выступление отряда состоялось и большинство крестьян было выведено из Сакмарского городка. 
Но несмотря на это, Сакмарский городок до основания Оренбурга по-прежнему служил убежищем для беглых крестьян. Уполномоченный Военной коллегии по Уфимской провинции по «понуждению подушного сбору и взыскания всяких доимок и набору рекрут» полковник Иван Анненков 16 января 1734 года писал в Военную коллегию, что уфимские офицеры-помещики Аничков, Жуков и их товарищи жаловались ему: «Ныне де от многих от них из Уфимского уезду люди и крестьяне бегают в новопостроенный Сакмарской городок. И того де города казаки принимают беглых людей их и других чинов и, укрывая, держат у себя» [109]. 
С самого своего основания Сакмарский городок был в ведомстве Яицкого казачьего войска. Лишь в 1869 году Сакмарская станица была передана из Уральского казачьего войска в состав Оренбургского казачьего войска. 
Первый историк Оренбургского края П.И. Рычков сообщает две версии об основании Сакмарского городка. В «Истории Оренбургской», написанной в 1744 году, он пишет: 
«Сакмарский казачий городок заведен сходцами из Сибири в 1720 году, к которым пристало несколько яицких казаков, живших тогда на устье Сакмары-реки малым юртом и, время от времени умножаясь оными казаками, сочинили казачью станицу до 300 человек под ведением Яицкого войска». 
В «Топографии Оренбургской губернии», составленной в 1760 году, через 16 лет после написания «Истории Оренбургской», П.И. Рычков писал: «Сакмарская станица заселена еще лет за 30 прежде города Оренбурга охотниками из Яицкого корпуса». 
В целом данные П.И. Рычкова не противоречат приведенным выше материалам. Они подтверждают, что в основании Сакмарского городка приняли участие как выходцы из Яицкого городка, так и «сходцы» из Западной Сибири. Даты, сообщаемые П.И. Рычковым, основаны, вероятно, на показаниях живых свидетелей, а не на документальных материалах. Основываясь на данных переписи Яицкого войска полковником Захаровым в 1723—1724 годах, следует считать, как указывалось выше, что современное село Сакмара основано во втором десятилетии XVIII века, около 1710 года. 
Интересно, что еще в конце XVIII века знали, что в основании Сакмарского городка приняли участие крестьяне из Сибири. На страницах обширного «Топографического описания Оренбургской губернии», написанного в 1797 году оренбургским губернским землемером Тимофеем Афанасьевым, читаем, что в Сакмарском городке живут «казаки, причисленные к Уральскому войску». Особо отмечается: «Надлежит знать, что они не одного с ними произшествия, ибо сакмарекие казаки суть перешедшей в сие место из Сибири вольной народ...» [110]. 
В 1734—1736 годах Сакмарский городок являлся одним из опорных пунктов и баз Оренбургской экспедиции, начавшей строительство Оренбурга и первых крепостей по рекам Яику и Самаре. 
*** 
Летом 1730 года в Петербург прибыли послы казахского хана Младшего жуза Абдулхаира с просьбой о принятии Младшего жуза в подданство России. Просьба хана была удовлетворена. Включение Младшего жуза в состав России вызвало проект об основании города Оренбурга. Основание города в августе 1735 года в устье реки Ори, в глубине «Дикого поля», открыло новую страницу в истории Оренбургского края. 
Литература: 
93. Рычков П. И. Топография Оренбургской губернии, с.74 
94. ГАОО, ф.2, on.1, ед.хр. Г, л.13 
95. ГАОО, ф.6, оп.11, ед.хр. 104, л.449 
96. Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Вып. VII. Оренбург, 1907, с.30 
97. Сборник Русского исторического общества. Т. VIII. СПб., 1871, с.420 
98. Там же, с.433 
99 Леопольдов А. Историко-статистическое описание Заволжского края Саратовской губернии.— В кн.: Материалы для статистики Российской империи. Т.1. СПб., 1839, с.107 
100. Карпов А.Б. Уральцы, с.553 
101. Путевой дневник Джона Кэстля публиковался на немецком языке в Риге в 1784 году в сборнике «Материалы к истории Русского государства со времени смерти Петра Великого. Часть вторая (1730—1741)» 
102. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии, с.312 
103. Центральный государственный военно-исторический архив в Москве (ЦГВИА). Оп.107, св.21, ед.хр.2, лл.178,780-781 
104. Путевой дневник Джона Кэстля 
105. Полное собрание законов. Т. VII. СПб., 1830, н.4686 
106. ЦГВИА, оп.107, св.12, ед.хр.1, л.1 
107. Сборник Русского исторического общества. Т.69. СПб., 1889, с.621-627 
108. Там же, с.622 
109. ЦГВИА, оп.107, св.12, ед.хр.9, л.15 
110. Афанасьев Тимофей. Топографическое описание Оренбургской губернии. Рукопись. Один экземпляр рукописи хранится в архиве Московского государственного исторического музея (фонд 445, ед.хр.14), другой - в Центральном государственном военно-историческом архиве (фонд ВУА, ед. хр.18895) 
Сергей Александрович Попов. Тайны Пятимаров. Очерки по древней и средневековой истории оренбургских степей. Челябинск, Южно-Уральское кн. изд., 1971. 193с. с илл.: Дикое поле - Дикая степь  
http://kraeved.opck.org/biblioteka/kraevedenie/tainy_pyatimarov.php  
Молiхомь Патаре Дiаiе 
яко Тоi iзведе огнь 
iждеть МатырьСваСлава прiесеть 
на крыдлiех све 
ПраОцем нашiем 
I ту пiеснема поемь 
одле къстрбоiцiе вещерне 
iежды повiехомь старе словы 
Слве нашеа 
о СвентеСедьмiце рiекы нашiе 
iждехомь грады Оце наше iмах бiяще 
I тоу земе опоустiшiя 
до земе iне iдьшя 
iдеже смехомь о щасы тоi держеве 
i за древлесть iмяхомь кълоуне нашiе 
i грады i селы i огнiце о земiе оутворящете 
Дощ. 19 …Молимся мы Питару Дию, потому как Он низвел Огонь, который Матерь Всех Слава приносит на крыльях своих Праотцам нашим. И ее песнями воспеваем мы возле костровищ вечерних, где рассказываем старые слова Славы нашей у Святой Седмицы рек наших, где города Отцов наших были. И ту землю они оставили, в землю иную пошли, где была у нас во те времена держава и в древности округа наша, и города и села, и огнища, в земле устроенные (перев. Н. Слатина) 
Дощечка 19  
http://kirsoft.com.ru/skb13/KSNews_373.htm  
http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_703.htm  
Влесова книга  
http://kirsoft.com.ru/skb13/KSNews_3.htm  
Наследники Склавен. История Орейбуржья  
http://kirsoft.com.ru/skb13/KSNews_492.htm