Как говорится, из-за безмерной любви ко всему человечеству готов убить любого подонка. :)
"Когда я сидел в ИВС на Подоле,
к нам в камеру бросили на несколько дней дедулю, игравшего в шахматы, как
минимум, на уровне мастера спорта. Тихий седовласый старичок, по профессии —
учитель пения. Когда мы его впервые увидели, то у всех невольно вырвалось:
— Дедуля, а тебя-то за
что?
Старичок грустно вздохнул и,
ангельски потупив взор, высокопарно изрек:
— Я жизнь посвятил школе
и детям. За это и поплатился. Пал жертвой интриг.
После такого ответа я сразу же
почувствовал себя сидящим за школьной партой. Захотелось встать и спеть гимн
Советского Союза.
Лица сокамерников погрустнели.
Появление скромного учителя пения не предвещало ничего хорошего. Слишком уж не
вписывался в местные декорации педагог, «посвятивший себя школе и детям».
Грешным делом мы заподозрили в нем сексуального маньяка-некрофила. Внешность
дедули по всем параметрам вписывалась в категорию граждан-тихонь, способных из
любви к искусству прикончить домочадцев, а затем, превратив дорогих сердцу
людей в гобелены, развесить их на стенах. Так сказать, на долгую память.
Вместе с тем, оказалось, что
дедуля совсем не маньяк и очень даже преприятнейший в общении человек.
Заточенной об дверной косяк ложкой мы вырезали на деревянном настиле, служившим
нам одновременно и кроватью, и полом, шахматную доску, а фигуры нарисовали на
кусочках бумаги. Поначалу ничего не получалось — мы постоянно путали фигуры и
не могли сосредоточиться на игре, затем привыкли к «временным» неудобствам и
играли так, словно это были обычные шахматы.
Не знаю почему, но надзирателям
совершенно не нравилось то, что мы играем в шахматы. Видите ли, это запрещено
тюремными правилами. Они чтото там орали изза двери по поводу карцера,
грозились лишить передачи, а во время утренних обысков отбирали «шахматные
фигуры». Мы рисовали фигурки по новой и, как ни в чем не бывало, продолжали
играть. На крики сторожевых псов учитель пения реагировал на удивление
спокойно:
— Собака лает, а караван
идет. Расставляй фигуры. Нашли кого карцером удивить!
Затем, после нескольких ходов,
добавил:
— Подумать только — эти
кретины сидящих в тюрьме пугают тюрьмой! Натуральные дегенераты!
Агрессивная, рисковая манера
игры дедули совершенно не соответствовала ни его внешности, ни поведению в
камере. Очевидно, она была отражением скрытых черт характера. Тщательно
спрятанных от посторонних глаз и невидимых во время ежедневного общения. Помню,
однажды, когда дедуля поставил мне мат, я заметил на какуюто долю секунды
странный блеск в бездне его глубоко посаженных глаз. Такой взгляд невозможно
было перепутать с другим. Он брал начало в глухих лабиринтах человеческого
естества и лишь изредка, на короткое время, выскальзывал наружу. Это был взгляд
сильного, уверенного в себе хищника. Незачем было смотреть на доску, чтобы
понять, кто выиграл, а кто проиграл — взгляд, высокомерно скользнувший по
камере, сам сказал обо всем.
Дедуля не лгал, когда говорил,
что посвятил жизнь школе и детям. Он в натуре работал преподавателем в
общеобразовательной школе. Обладая несколько романтическим складом ума, учитель
пения втайне мечтал состариться и умереть на рабочем месте. Подобно актерам,
умершим прямо на сцене во время спектакля и обязательно при большом скоплении
народа.
Однако директор школы на сей
счет был совершенно иного мнения, и как только учитель пения достиг почтенного
возраста, как его тут же с почетом вытурили на пенсию. Всевозможные мольбы и
долгие, тягостные разговоры о том, что «…я ещё полон сил и без учеников мне не
жить…» ни к чему не привели. Директор взял на освободившееся место свою
любовницу — симпатичную выпускницу консерватории, а бывшему коллеге четко и
ясно сказал, что пора отдохнуть и «…пожить в свое удовольствие…», а в случае
чего — «… займитесь репетиторством или выращиванием помидоров на приусадебном
участке…».
Чего-чего, а подобного
поворота событий учитель пения ну никак не ожидал. Он свято верил в то, что без
него данное учебное заведение существовать просто не сможет. Однако, стены не
рухнули, потолок не обвалился, а ученики и коллеги восприняли отправку старика
на пенсию как нечто само собой разумеющееся.
Жизнь для уже бывшего учителя
потеряла смысл, вкус и цвет. Он по привычке, сложившейся за долгие годы,
вставал в одно и то же время и шел на работу. Часами бесцельно слонялся по
школьным коридорам или простаивал в приемной директора с одной и той же
просьбой — взять обратно на работу. Хотя бы на полставки, на любых, каких
угодно условиях. В ответ — гробовое молчание. Более того, он настолько надоел
своими жалобами, что директор в достаточно резкой форме дал указание вахтеру и
близко не подпускать не в меру настойчивого пенсионера к школьному порогу.
После двухтрех малоприятных сцен в вестибюле
(к тому же, в присутствии
учеников) дедуля, казалось бы, угомонился. По крайней мере, в школе его больше
не видели.
Спустя две недели тело
директора школы нашли в сквере неподалеку от дома, где он регулярно, каждое
утро, выгуливал ярко-рыжую таксу. Согласно заключению судебно-медицинской
экспертизы, смерть наступила в результате удушья. Как утверждали свидетели, во
время прогулки к директору подошел пожилой человек невысокого роста. Директор
не имел ни малейшего желания что-либо с ним обсуждать, а потому демонстративно
повернулся к подошедшему спиной, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Собеседник спорить не стал, неторопливо снял с себя замусоленный галстук и так
же неторопливо набросил его со спины на шею владельца бегающей по скверу таксы.
Свидетели, издалека наблюдавшие за разыгравшейся сценой, не сразу осознали, что
в действительности произошло у них на глазах.
Между тем пожилой человек
усадил директора на скамейку и, устало стряхнув со лба пот, удалился прочь.
Такса лениво улеглась на землю возле ног хозяина, флегматично уткнув нос в его
начищенные до блеска ботинки.
Гулявшая поблизости тощая хозяйка
такого же тощего добермана с нескрываемым любопытством приблизилась к скамейке,
долго вглядывалась в лицо сидящего мужчины, а затем истерически заорала:
«Человеку плохо! Валидол! У кого есть валидол?». Как полагается, собралась
толпа зевак. Примерно через час приехала скорая, а ещё через часа полтора у
входа в сквер замелькал цветомузыкой милицейский бобик.
Под конец вторых суток
расследования обстоятельств происшедшего героические поиски блюстителей
правопорядка увенчались успехом. Личность пожилого человека была установлена, и
в тот же вечер учитель пения, «павший жертвой интриг», расположился рядом со
мной на дощатом настиле в тюремной камере. Правда, пробыл дедушка с нами
недолго. Его забрали к концу недели так же внезапно, как привели. Однажды утром,
во время завтрака, дедулю заказали без вещей, судя по всему — на допрос. Больше
мы его не видели".
Из книги Андрея Кудина "Как выжить в тюрьме"
http://modernlib.ru/books/kudin_andrey_vyacheslavovich/kak_vizhit_v_tyurme/read
P.S. Предвижу остроумные комментарии нашей милой портальной парочки - что-нибудь из цикла "К тюрьме готовитесь? Правильно!" или "И давно вы там сидели?"
Как говорится, praemonitus praemunitus!