Не только писатели оказались не нужны, но и те, кто изучают творчество художников слова, становятся лишними. Круг отчуждения ширится. И разве же случайностью, нелепостью выглядит судьба русского филолога, сгоревшего, как на войне, в своём собственном доме? Нет, это никакая не случайность, а самая настоящая закономерность. Это следствие выживания, каждодневной борьбы, военного быта, когда нужно экономить каждую копейку…
Ты филолог, литературовед, историк литературы – значит, тебе самому нужна помощь, значит, ты не можешь быть хозяином дома, не имеешь возможности выбора. Это как приговор.
И я вдруг подумал сейчас: всё, что осталось у русской гуманитарной науки, вся её материальная сторона, вроде квартир и вообще недвижимости, – всё это сохранилось ещё с советской поры. Те же сталинки-хрущёвки или панельные пятиэтажки брежневской поры, в которых живут в основном филологи со стажем. Тот же «старый жилой фонд». А что российская власть сделала для гуманитариев, что дала им, чем наградила? Ну давайте забудем про материальную сторону, тогда другая проблема, другой вопрос: сегодня мы наследуем и развиваем научные идеи советской школы – Демченко, например, был учеником Покусаева.
Но что наследовать завтрашним гуманитариям, если сегодня разрушаются основы основ?
Огонь ответил на эти и сотни других подобных вопросов, ответил правдиво и беспристрастно. Огню не пристало лебезить и упрашивать, ему нечего опасаться, ему не о чем сожалеть.
У русского общества перед глазами должна остаться эта картина – профессор, спасающий обгоревшими руками книги. И погибающий в итоге. Больше ничего не надо говорить, объяснять, расписывать. Этим всё сказано.ДЗВОН
