У Циури
Дзнеладзе умерла мама. Кето, 80-летняя старушка, везла на себе все домашнее
хозяйство, давая тем самым дочери почувствовать себя просто женщиной, а не
тягловой единицей. Вырастила внуков. И вдруг неожиданно слегла, и за три дня,
не обременив никого, тихо скончалась.
Родные и
близкие проводили ее по-людски, соблюли все соответствующие ритуалы. На
панихиды люди нанесли огромное количество букетов, причем число цветов везде
было строго нечетным, как и требовала традиция.
Родственники и соседи не
пожалели слез, оплакивая ушедшую. Вспомнили все хорошее до мелочей, а именно:
как Кето всем помогала при жизни, никогда не брала назад одолженную бутылку
постного масла, а если ее заливали сверху, не шла скандалить и требовать
побелить потолок; сама лично мерила всем желающим давление и прочее, прочее...
Священник
отпел ее перед выносом без халтуры и спешки. По крайней мере все присутствующие
остались довольны его действиями.
После похорон сделали скромный келех (Поминки
(груз.). Похоронный ритуал в Грузии отличается от принятого в России. – Прим.авт.)
на сто человек.
И здесь не было допущено каких-либо вольностей и нововведений,
а было все строго по неписанным тбилисским законам: периодичность тостов,
нечетное количество блюд меню и тарелок. Ах, да, еще вино было двух сортов.
Чего же больше? В конце, конечно, подали шилаплав (Плов с бараниной. –
Прим.авт.
),
означающий, что келех окончен, и гости должны тихо покинуть помещение и дать
родственникам наконец отдохнуть от перенесенного стресса.
Несмотря на
соблюдение всего вышеизложенного, Циури заклинило. Так бывает иногда, когда
близкие что-то сделают не так, не окажут покойнику того внимания, какого он
заслуживал. Потом мучает совесть.
Уже и 9 дней
прошли, а она все плакала и не могла успокоиться, укоряя себя то за одно, то за
другое. Оно и понятно: человек, потерявший мать, сирота на этом свете.
Все 40 дней Циури не выходила
на улицу и скорбела
Муж ее –
Анзор, входил в положение и терпел, как мог. Но потом он и дети сообразили, что
дело плохо.
Как
известно, 40 дней – приличный срок, чтобы вернуться к нормальной жизни.
Циури
вопреки такой логике напрочь потеряла интерес ко всем окружающим. Продолжала
сидеть нечесанная и, время от времени, вспомнив что-то, начинала по новой
слезный водопад.
– Может, маме психолог нужен? – предположил старший сын Лаша. – Я знаю
одного раскрученного типа, 40 лари – визит. Он самым модным считается. Потому
что теорию «мыльного пузыря» выдума
л.
– Это как? –
напрягся Анзор. Он очень подозрительно относился к врачам-мужчинам, когда дело
касалось его жены.
– Надо
представить свою проблему в уме, а потом сказать вслух «Пу-ф-ф!» и воздух из
легких выпустить. И параллельно представить, что твоя проблема лопается, как
мыльный пузырь, с треском! – объяснил сын, рисуя в воздухе огромные шары
руками.
– А дальше?!
«Пуфф» и все? – не понял отец. – И кто за этот бред дает 40 лар?
– Папа, ты
отстал от жизни, – обиделся Лаша. – Политики и весь наш парламент только к нему
и ходят. Для разгрузки. У него запись на месяц вперед. Но я могу попросить
«через-через» и маму на послезавтра назначим.
Анзор
покряхтел, покряхтел и решил рискнуть сотней лар – посмотреть, чем это
кончится.
Три сеанса индивидуального
пуфканья улучшения не принесли. Циури продолжала слезоточить, как гейзер на
Камчатке
А «модный
псих», как обозвал его в сердцах Анзор за напрасно потраченные деньги, развел
густой туман, мол, случай запущенный, тут работы на несколько месяцев.
Услышав
печальный прогноз, Анзор сжал лысеющую голову двумя руками и сам чуть не
заплакал.
– Ва-а! Это
кто нас проклял так? Вроде, на тещу денег не пожалел, похоронил, как царицу
Тамару. Думал, вздохну полной грудью. Так нет. Может, джадо (Порча (груз.). –
Прим.
авт.) кто в гроб положил?
Тут
16-летний Гуга предложил не по годам здравое решение.
– Папа, надо
священника привести. Пусть он с мамой поговорит и по ходу квартиру освятит.
По-любому дешевле станет. Ты только бензин залей, чтоб мне такси не брать
.
– Это идея!
– обрадовался Анзор, метнув нехороший взгляд в сторону старшего сына. – А то,
видишь, пузыри какие-то дурацкие выдумали. Американское поколение.
Сказано –
сделано. Приехал всеми уважаемый отец Гурам, побеседовал с Циури на тему того,
что «лишняя скорбь не угодна Богу». Говорил долго и хорошо, с цитатами из
святых отцов. Анзор заслушался. Потом и квартиру освятили, как планировали.
Но не
помогло и это.
Тогда
несчастный муж прибег к последнему средству – позвал соседку Иамзе. Весь
квартал знал ее мудрость в любых жизненных вопросах. Она при коммунистах
кассиршей 25 лет проработала. На людей у нее чутье.
Ей даже кличку придумали
«Глаз-алмаз – мастер-класс». В смысле, к любому подход найдет.
Иамзе зашла
на цыпочках в спальню затворницы, повела разговор издалека и попыталась надавить
на самую больную женскую точку.
– Так тебя, Циури, генацвале,
завтра муж бросит. Ты же знаешь, мужчины слез не любят.
И внешний
вид такой тоже.
Циури
заплакала с новым приливом энергии, будто кто резко кран открыл. Пришлось
валерианкой отпаивать.
Одним
словом, все методы лечения нервного срыва были исчерпаны. И тут троюродный брат
Циури, известный прохиндей Сулико, сказал, что у него есть шикарный план под
названием «Экстремальная ситуация».
Анзор только
безнадежно нервически дернул плечом.
– Делай, что
хочешь!
И уставился
в окно потухшим взглядом.
Сулико
вихрем ворвался к Циури, накинул на нее кое-как одежду и, словно мешок с
картошкой, запихнул ее в свой «опель». Потом дал газ, и машина рванулась с
места, сжигая и без того лысые покрышки.
– Куда мы
едем? – слабо охнула Циури, качаясь из стороны в сторону на крутых виражах.
– На
Кукийское кладбище! – буркнул любитель экстрима. – Хочу похоронить тебя рядом с
бедной Кето. Все равно живешь, как мертвая.
Не слушая
Циуриного лепета, Сулико высадил ее у могилы, развернулся и уехал. (Хотя потом
он рассказывал, что отъехав на большое расстояние, следил, что будет дальше.
Так сказать, для страховки.)
Циури
волей-неволей пришлось включить мозги и добираться до дому пешком. К вечеру
доплелась до пункта назначения, как говорится, без рук, без ног и, самое
главное, без всякой возможности рыдать в три ручья.
На второй
день Сулико повторил тот же номер, не обращая внимания на Циурины мольбы и
стоны. Но высадил он ее на другом конце города для разнообразия и новых
ощущений.
Циури опять
пришлось тащиться назад, проклиная Сулико за сердечную заботу.
Вдруг у
какого-то супермаркета она увидела старушку с протянутой рукой. Поравнявшись с
ней, Циури вздрогнула от неожиданности. Те же голубые глаза за толстыми
стеклами очков, тот же красиво изогнутый нос, и та же робкая, просящая улыбка.
Перед ней стояла Кето – ее мать, живая и невредимая. Только одета была как-то
не так.
Циури издала
крик и бросилась обнимать старушку, плача и объясняя, как ей тяжело в этом
холодном мире без матери.
Старушка
прижимала ее к себе и говорила срывающимся голосом:
– Не плачь,
милая, не плачь! Я здесь! Я с тобой!
... Потом,
конечно, все выяснилось. Не было тут ни фантома, ни двойника, ни воскресения из
мертвых.
85-летнюю
Лали оставил на улице ее сын. Продал квартиру, а сам уехал в Испанию в поисках
лучшей доли. Сказал напоследок: «В Грузии ловить нечего! Тупик на много лет
вперед!» Сперва он высылал ей деньги на съемную комнату. Потом перестал. Дела у
него не пошли, как планировал или что-то случилось, Лали сказать точно не
могла. Сын больше не звонил, да и звонить было некуда.
Так Лали
стала ночевать в подвалах, а днем стоять у супермаркета, откуда не гнали.
Этот
нехитрый рассказ так потряс Циури, которая видела такие истории только по
телевизору, что она вцепилась в руку «обретенной матери» и потащила ее к себе
домой. Сама еще удивлялась, откуда только силы взялись.
Вот что
значит Его Величество Случай. Мало ли в Тбилиси нищих старух в подземках и на
главных улицах. Кто на них всерьез реагирует? Да никто.
Кинул мелочь и пошел
дальше. А тут все совпало: и Циурина депрессия, и внешность матери, и то, что
Лали была действительно бездомная, а не просто «подрабатывала» к пенсии...
Анзор ходил
из угла в угол. Нервничал так, что даже кушать не мог. Где, спрашивается,
столько времени пропадает эта негодяйка-жена?
В этот
напряженный момент раздался звонок. Анзор резко рванул на себя дверную ручку и
остолбенел: на пороге стояла его воскресшая теща, а рядом сияющая, прежняя
Циури.
– Лали будет
жить у нас! – объявила вмиг выздоровевшая жена, стремительно направляясь в сторону
кухни.
Старушка,
невероятно смущаясь, просеменила за «дочкой». Анзор смотрел на нее во все
глаза, не в силах сказать что-то осмысленно-членораздельное.
А Циури уже
вовсю громыхала посудой на кухне, свистел закипающий чайник, в мойке бежала
вода на скопище грязной посуды.
Анзор
наконец-то вспомнил, что ему шептала на ухо Иамзе после своей неудачной попытки
вернуть к жизни его жену.
У Анзора
поплыли перед глазами его мечты двухмесячной давности. Вот, мол, когда теща
умрет, можно будет, наконец-то расслабиться и пожить в свое удовольствие. А
именно: класть ноги выше головы, лишний раз цыкнуть на бестолковую Циури за то
или за это, не выбирая выражений и так далее. При Кето все же как-то
приходилось себя в чем-то ущемлять.
А тут вон
как дело повернулось. Вторая теща уже на кухне сидит и чай пьет. И похожа-то
как! Будто одна мать их родила.
Потом
рассудил, что лучше потерпеть в доме вторую тещу, чем истерики жены на ровном
месте. И пошел в кухню со своей дежурной фразой.
– Эй,
женщина, что у тебя есть покушать?
http://top.thepo.st/1419343/NARODNOE-SREDSTVO-OT-DEPRESSII?fb_ref=group_post
