Алексей Николаевич Толстой. Петр Первый
Глава первая
- Да уж будет тебе, Никита Моисеевич, как бы головка у ребенка не
заболела...
Едва Наталья Кирилловна проговорила это, царь Петр бросил на полуслове
читать Апостола, торопливо перекрестился запачканными в чернилах пальцами
и, не дожидаясь, покуда учитель и дядька, Никита Моисеев Зотов, по уставу
поклонится ему в ноги, поцеловал маменькину руку, беспомощно
затрепетавшую, чтобы схватить, удержать на минутку сына, - и по скрипучим
половицам и ступеням переходов и лестниц нетерпеливо понеслись его
косолапые шаги, пугая прижилых старух в темных углах Преображенского
дворца…
Смотря в окно, царица слабо всплеснула руками. По двору бежал Петр,
спотыкаясь от торопливости. За ним - долговязые парни из дворцовой челяди,
- с мушкетами и топориками на длинных древках. На земляном валу, -
потешной крепостце, построенной перед дворцом, - за частоколом стояли
согнанные с деревни мужики в широких немецких шляпах. Белено им было также
держать во рту трубки с табаком. Испуганно глядя на бегущего вприскочку
царя, они забыли, как нужно играть. Петр гневно закричал петушиным
голосом. Наталья Кирилловна с содроганием увидела Петенькины бешеные,
круглые глаза. Он вскарабкался наверх крепостцы и, сердясь, ударил
несколько раз мушкетиком одного из потешных мужиков, втянувшего голову в
плечи…
Мужики в крепостце выкатили дубовую пушку, которую по строгому приказу царицы
заряжали - чем помягче: пареной репой или яблоками, и выстрелили. И
тотчас, побросав оружие, воздели руки - в знак того, что сдаются.
- Нельзя сдаваться! Биться должны! - кричал Петр, крутя и тряся
головой. - Сначала! Все сначала!
В стекло чем-то бросили. Зотов открыл окно. Петр позвал, стоя под
липой, - весь в пыли, в земле, потный, как мужичонок:
- Никита, напиши указ... Мужики мои никуда не годятся, понеже старые,
глупые... Скорее!
- О чем указ прикажешь писать, твое царское величество? - спросил
Никита.
- Нужно мне сто мужиков добрых, молодых... Скорее...
- А написать, - для чего мужики сии надобны?
- Для воинской потехи... Мушкетов прислали бы не ломаных и огневого
зелья к ним... Да две чугунных пушки, чтобы стрелять... Скорей, скорей...
Я подпишу, пошлем нарочного...
Царица, отогнув ветвь липы, склонилась в окошко:
- Петенька, свет мой, будет тебе все воевать... Отдохнул бы, посиди
около меня...
- Маманя, некогда, маманя, потом...
Жил тогда Петр под Москвой, в селе Преображенском. Больше всего любил военные игры. Набрали для него ребят, привезли ружья и пушки. Только ядер настоящих не было. Стреляли пареной репой. Соберет Петр свое войско, разделит на две половины, и начинается бой. Потом считают потери: одному руку сломало, другому бок отшибло, а третьего и вовсе на тот свет отправили.
Приедут, бывало, из Москвы бояре, начнут Петра за потешные игры бранить, а он наведет на них пушку бух! и летит пареная репа в толстые животы и бородатые лица. Подхватят бояре полы расшитых кафтанов и наутек. А Петр выхватит шпагу и кричит:
Виктория!Виктория! Победа!
Небывалое бывает Алексеев Сергей Петрович
